Неточные совпадения
Вовек не позабудется
Народом Евфросиньюшка,
Посадская вдова:
Как Божия посланница,
Старушка
появляетсяВ холерные
года...
Вожеватов. Да, правду; а бесприданницам так нельзя. К кому расположена, нисколько этого не скрывает. Вот Сергей Сергеич Паратов в прошлом
году появился, наглядеться на него не могла, а он месяца два поездил, женихов всех отбил, да и след его простыл, исчез неизвестно куда.
И Николай Петрович вынул из заднего кармана сюртука пресловутую брошюру Бюхнера, [Бюхнер Людвиг (1824–1899) — немецкий естествоиспытатель и философ, основоположник вульгарного материализма. Его книга «Материя и сила» в русском переводе
появилась в 1860
году.] девятого издания.
Впереди его и несколько ниже, в кустах орешника,
появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после дождя; другая —
лет сорока, толстуха, с большим, румяным лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки...
— Плохо написанная, но интересная книга.
Появилась на
год, на два раньше «Бесов». «Взбаламученное море» Писемского тоже, кажется, явилось раньше книги Достоевского?
Около нее
появился мистер Лионель Крэйтон, человек неопределенного возраста, но как будто не старше сорока
лет, крепкий, стройный, краснощекий; густые, волнистые волосы на высоколобом черепе серого цвета — точно обесцвечены перекисью водорода, глаза тоже серые и смотрят на все так напряженно, как это свойственно людям слабого зрения, когда они не решаются надеть очки.
В 1786
году появилось в Едо сочинение японца Ринсифе, под заглавием: «Главное обозрение трех царств», ближайших к Японии — Кореи, Лю-цю (Лю-чу) и Есо (Матсмая).
Не успели мы расположиться в гостиной, как вдруг явились, вместо одной, две и даже две с половиною девицы: прежняя, потом сестра ее, такая же зрелая дева, и еще сестра,
лет двенадцати. Ситцевое платье исчезло, вместо него
появились кисейные спенсеры, с прозрачными рукавами, легкие из муслинь-де-лень юбки. Сверх того, у старшей была синева около глаз, а у второй на носу и на лбу по прыщику; у обеих вид невинности на лице.
— Вот уж сорочины скоро, как Катю мою застрелили, — заговорила Павла Ивановна,
появляясь опять в комнате. — Панихиды по ней служу, да вот собираюсь как-нибудь
летом съездить к ней на могилку поплакать… Как жива-то была, сердилась я на нее, а теперь вот жаль! Вспомнишь, и горько сделается, поплачешь. А все-таки я благодарю бога, что он не забыл ее: прибрал от сраму да от позору.
Прошедшую весну и
лето в доме жили собственно только Марья Степановна и Верочка, а «Моисей», по своему обыкновению,
появлялся как комета.
Знатоки русской женской красоты могли бы безошибочно предсказать, глядя на Грушеньку, что эта свежая, еще юношеская красота к тридцати
годам потеряет гармонию, расплывется, самое лицо обрюзгнет, около глаз и на лбу чрезвычайно быстро
появятся морщиночки, цвет лица огрубеет, побагровеет может быть, — одним словом, красота на мгновение, красота летучая, которая так часто встречается именно у русской женщины.
И во-первых, люди специальные и компетентные утверждают, что старцы и старчество
появились у нас, по нашим русским монастырям, весьма лишь недавно, даже нет и ста
лет, тогда как на всем православном Востоке, особенно на Синае и на Афоне, существуют далеко уже за тысячу
лет.
Да и все этого юношу любили, где бы он ни
появился, и это с самых детских даже
лет его.
И сколько же было идей на земле, в истории человеческой, которые даже за десять
лет немыслимы были и которые вдруг
появлялись, когда приходил для них таинственный срок их, и проносились по всей земле?
Дерсу стал вспоминать дни своего детства, когда, кроме гольдов и удэге, других людей не было вовсе. Но вот
появились китайцы, а за ними — русские. Жить становилось с каждым
годом все труднее и труднее. Потом пришли корейцы. Леса начали гореть; соболь отдалился, и всякого другого зверя стало меньше. А теперь на берегу моря
появились еще и японцы. Как дальше жить?
В 1910
году, зимой, я вернулся в Хабаровск и тотчас поехал на станцию Корфовскую, чтобы навестить дорогую могилку. Я не узнал места — все изменилось: около станции возник целый поселок, в пригорьях Хехцира открыли ломки гранита, начались порубки леса, заготовка шпал. Мы с А.И. Дзюлем несколько раз принимались искать могилу Дерсу, но напрасно. Приметные кедры исчезли,
появились новые дороги, насыпи, выемки, бугры, рытвины и ямы…
В 1904–1905
годах дрофы еще изредка
появлялись, но затем перелеты их совсем прекратились.
Амагинский район заслуживает внимания натуралиста и в зоогеографическом отношении. Например, белогрудый медведь с юга доходит только до реки Кулумбе. Тигры
появляются периодически. Пантер никто не встречал, и за семь
лет староверы только один раз видели следы ее на скалах, но они не уверены, была ли то пантера или молодой тигр. Шакалоподобные «дикие собаки» встречаются весьма редко.
Как-то раз,
года два назад, вдруг на пашнях
появилось несколько фазанов.
С плоскогорья Лао-бей-лаза стекают два ключа: Кямту и Сигими-Бяса. Далее, с правой стороны, в Бикин впадают: река Бей-си-лаза, стекающая с горы того же имени, маленький ключик Музейза [У-цзей (хе) — речка сепий.] и река Лаохозен [Лао-ху-цзен — опасающийся (этого места) тигр.], получившая свое название от слова «лахоу», что значит «тигр». По рассказам удэгейцев, несколько
лет назад
появился тигр, который постоянно ходил по соболиным ловушкам, ломал западни и пожирал все, что в них попадалось.
Обыкновенно во второй половине
лета появляются большие черные пауки.
Вскоре я убедился, что виденные мною птицы не были единственными. По дороге мы встретили их еще несколько стаек. Впоследствии я узнал, что в конце ноября того же
года садж видели около залива Ольги и около реки Самарги. Птицы эти продержались с неделю, затем исчезли так же неожиданно, как и
появились.
Он много видел, много знал, и от него я многому научился; например: из его рассказов узнал я, что каждое
лето, перед покосом,
появляется в деревнях небольшая тележка особенного вида.
В самом углу залива находится русское селение, называвшееся ранее постом Ольги. Первой постройкой, которая
появилась здесь в 1854
году, была матросская казарма. В 1878
году сюда приехали лесничий и фельдшер, а до того времени местный пристав исполнял их обязанности: он был и учителем, и врачом, чинил суд и расправу.
В нижней части живет много китайцев. На реке Аохобе они
появились не более 20
лет тому назад. Раньше здесь жили удэгейцы, впоследствии вымершие и частью переселившиеся на другое место.
Когда идешь в дальнюю дорогу, то уже не разбираешь погоды. Сегодня вымокнешь, завтра высохнешь, потом опять вымокнешь и т.д. В самом деле, если все дождливые дни сидеть на месте, то, пожалуй, недалеко уйдешь за
лето. Мы решили попытать счастья и хорошо сделали. Часам к 10 утра стало видно, что погода разгуливается. Действительно, в течение дня она сменялась несколько раз: то светило солнце, то шел дождь. Подсохшая было дорога размокла, и опять
появились лужи.
От перевала Венюкова Сихотэ-Алинь имеет вид гряды, медленно повышающейся на север. Этот подъем так незаметен для глаза, что во время пути совершенно забываешь, что идешь по хребту, и только склоны по сторонам напоминают о том, что находишься на водоразделе. Места эти покрыты березняком, которому можно дать не более 40
лет. Он, вероятно,
появился здесь после пожаров.
Не знаю, жива ли она теперь, но после смерти мужа она долгое время каждое
лето появлялась в Отраде в сопровождении француза с крутыми бедрами и дугообразными, словно писаными бровями.
По окончании обеда начали разносить десерт, и между прочим шпанские вишни, которые в эту пору
года только что
появились.
Ермолай был такой же бессознательно развращенный человек, как и большинство дворовых мужчин; стало быть, другого и ждать от него было нельзя. В Малиновце он
появлялся редко, когда его работа требовалась по дому, а большую часть
года ходил по оброку в Москве. Скука деревенской жизни была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести за собой удовлетворение его прихоти.
В одном
появится 31 декабря у себя на балу, когда соседи съедутся к ним Новый
год встречать, в другом — в субботу на масленице, когда у них назначается folle journйe.
Расставшись с Мишанкой и послав Мисанке заочно благословение, Золотухина оставила княжеский дом и вновь
появилась в Словущенском. Но уже не ездила кормиться по соседям, а солидно прожила
лет шесть своим домком и при своем капитале. Умирая, она была утешена, что оба сына ее пристроены. Мишанка имел кафедру в Московском университете, а Мисанка, в чине губернского секретаря, пользовался благоволением начальства и репутацией примерного столоначальника.
В последние
годы, когда А. К. Саврасов уже окончательно спился, он иногда
появлялся в грибковской мастерской в рубище. Ученики радостно встречали знаменитого художника и вели его прямо в кабинет к С. И. Грибкову. Друзья обнимались, а потом А. К. Саврасова отправляли с кем-нибудь из учеников в баню к Крымскому мосту, откуда он возвращался подстриженный, одетый в белье и платье Грибкова, и начиналось вытрезвление.
И вместе с башней Троекуров начал строить свой дом, рядом с домом Голицына, чтобы «утереть ему нос», а материал, кстати, был под рукой — от Сухаревой башни. Проведал об этом Петр, назвал Троекурова казнокрадом, а все-таки в 1691
году рядом с домом Голицына
появились палаты, тоже в два этажа. Потом Троекуров прибавил еще третий этаж со сводами в две с половиной сажени, чего не было ни до него, ни после.
Первые шашлыки
появились у Автандилова, державшего в семидесятых
годах первый кавказский погребок с кахетинскими винами в подвальчике на Софийке.
Они ютились больше в «вагончике». Это был крошечный одноэтажный флигелек в глубине владения Румянцева. В первой половине восьмидесятых
годов там
появилась и жила подолгу красавица, которую звали «княжна». Она исчезала на некоторое время из Хитровки, попадая за свою красоту то на содержание, то в «шикарный» публичный дом, но всякий раз возвращалась в «вагончик» и пропивала все свои сбережения. В «Каторге» она распевала французские шансонетки, танцевала модный тогда танец качучу.
Уже в конце восьмидесятых
годов он
появился в Москве и сделался постоянным сотрудником «Русских ведомостей» как переводчик, кроме того, писал в «Русской мысли». В Москве ему жить было рискованно, и он ютился по маленьким ближайшим городкам, но часто наезжал в Москву, останавливаясь у друзей. В редакции, кроме самых близких людей, мало кто знал его прошлое, но с друзьями он делился своими воспоминаниями.
Прошло много
лет. В 1878
году, после русско-турецкой войны,
появился в Москве миллионер Малкиель — поставщик обуви на войска. Он купил и перестроил оба эти дома: гурьевский — на свое имя, и отделал его под «Пушкинский театр» Бренко, а другой — на имя жены.
В стенах Московского университета грозно прозвучал не только этот боевой лозунг пятого
года, но и первые баррикады в центре столицы
появились совершенно стихийно пятнадцатого октября этого
года тоже в стенах и дворах этого старейшего высшего учебного заведения.
Революция 1905
года добралась до «кусочников». Рабочие тогда постановили ликвидировать «кусочников», что им и удалось. Но через два
года, с усилением реакции, «кусочники» опять
появились и существовали во всей силе вплоть до 1917
года.
И только в 1908
году появился в пожарном депо на Пречистенке первый пожарный автомобиль. Это была небольшая машина с прикрепленной наверху раздвижной лестницей для спасения погибавших из верхних этажей, впрочем, не выше третьего. На этом автомобиле первым мчался на пожар брандмайор с брандмейстером, фельдшером и несколькими смельчаками — пожарными-топорниками.
А над домом по-прежнему носились тучи голубей, потому что и Красовский и его сыновья были такими же любителями, как и Шустровы, и у них под крышей также была выстроена голубятня. «Голубятня» — так звали трактир, и никто его под другим именем не знал, хотя официально он так не назывался, и в печати
появилось это название только один раз, в московских газетах в 1905
году, в заметке под заглавием: «Арест революционеров в “Голубятне"».
С восьмидесятых
годов, когда в Москве начали выходить газеты и запестрели объявлениями колокольных заводов, Сухаревка перестала пускать небылицы, которые в те времена служили рекламой. А колоколозаводчик неукоснительно
появлялся на Сухаревке и скупал «серебряный звон». За ним очень ухаживали старьевщики, так как он был не из типов, искавших «на грош пятаков».
После смерти Шувалова, в конце девяностых
годов, Волконский сдал свой дом в аренду кондитеру Завьялову. На роскошном барском особняке
появилась вывеска...
С 1823
года пожарная команда стала городским учреждением. Создавались пожарные части по числу частей города, постепенно
появились инструменты, обоз, лошади.
Как-то
летом появилась в узком переулочке новая личность.
В 1888 или 1889
году появился памятный циркуляр «о кухаркиных детях», которые напрасно учатся в гимназиях.
Наконец
появился пан Бродский. Он сразу произвел на всех очень хорошее впечатление. Одет он был просто, но с каким-то особенным вкусом, дававшим впечатление порядочности.
Лет ему было под тридцать. У него было открытое польское лицо, голубые, очень добрые глаза и широкая русая борода, слегка кудрявившаяся. Одним словом, он совсем не был похож на «частного письмоводителя», и мы, дети, сначала робели, боясь приступиться к такому солидному господину, с бородой, похожей на бороду гетмана Чарнецкого.
Лопахин. До сих пор в деревне были только господа и мужики, а теперь
появились еще дачники. Все города, даже самые небольшие, окружены теперь дачами. И можно сказать, дачник
лет через двадцать размножится до необычайности. Теперь он только чаи пьет на балконе, но ведь может случиться, что на своей одной десятине он займется хозяйством, и тогда ваш вишневый сад станет счастливым, богатым, роскошным…
Идеалисты-западники превращаются в «лишних людей», пока не
появятся реалисты 60-х
годов.